Восемь секунд

     Так вот, Иван Едешко с мячом в руках. А пока он готовится к пасу, который назовут золотым…
     …В это время на скамейке:
     ОЗЕРОВ. Я к тому времени уже перебежал с трибуны на скамейку - к нашим ребятам. Мяч выбрасывали - вся скамейка кричала: "Белову! Бело-ву!" Мы и забыли, что в команде два Белова и оба на площадке.
     - А ты какого Белова имел в виду?
     - Если откровенно, Серегу. Тбилисский вариант вспомнил¹⁶.
     БОЛОШЕВ. Вернули нам эти две секунды, но я все равно… Сижу, голову опустил, молчу… Я пришел в себя, только когда мяч уже из корзины падал.
     ВОЛЬНОВ. Я орал: "Белову!" Я имел в виду Сашку Белова. Чтобы мяч давать Сереге, это не проходило. В Тбилиси секунд восемь было, здесь - три. С центра бросать - авантюра.

     На трибунах:
     МУХАМЕДЗЯНОВ. Я думал, что атака пойдет через Сергея Белова. Свежо в памяти было воспоминание о тбилисском матче.
     КЛИМЕНКО. Ну, я, можно сказать, этих трех последних секунд и не видел, потому что отвернулся, сжался и смотрел вот так. Думал, что все проиграно.
     БИМБА. У меня была надежда только на чудо или на фолы американцев.
     ХОЛОЛЕЙ. Никаких надежд. Думал, агония…

     Трудно ли было дать пас, который дал Едешко? Сколько таких пасов он дал бы из десяти?
     КОРКИЯ (скамья). Если Ваня из десяти раз даст еще один такой пас, как в Мюнхене, буду год ходить с бородой.
     АЛЕКСАНДР БЕЛОВ(площадка). Перед Олимпийскими играми буквально все мы много времени уделяли длинному пасу. Буквально все его тренировали. У всех получалось неплохо. Но у Вани лучше, чем у других. Из десяти пасов у него точных было бы больше половины - шесть или семь.
     КОВАЛЕНКО (скамья). Это очень трудный пас. Потом, одно дело дать такой пас на тренировке, совсем другое - в матче, да еще в таком и в такой ситуации. На тренировке, думаю, он три-четыре передачи сделает, а в игре, в игре - не уверен, что он еще когда-нибудь даст такой пас… Как бросил? Размахнулся двумя руками, а бросил одной. Но на словах мне трудно объяснить…
     - Можно показать.
     - Мне и показать нелегко: я не левша, а он левой рукой бросил.
     БАШКИН (скамья). Думаю, семь-восемь из десяти. Не веришь? В Москве перед Олимпиадой, 22 апреля, мы играли с американцами. За две секунды до конца первого тайма Кондрашин берет минуту. Едешко пасует - Саша забивает мяч сверху. Через два дня матч в Киеве. Та же самая ситуация, та же самая комбинация. И пятый номер - фамилии не помню - со злостью тыкал пальцем в Сашу: "Мол, как ты сумел мяч забросить?" Правда, в обоих случаях Ваня не из-за лицевой мяч выбрасывал: в Киеве примерно от средней линии, а в Москве - на полпути между своей лицевой и средней. Но мюнхенский пас - это что-то удивительное. Перебросить мяч через всю площадку - мастер это должен уметь. Но дать ювелирно точный пас, да еще движущемуся игроку! У меня и сейчас перед глазами прыгающие американцы, а у них над пальчиками мяч - к Саше в руки.
     САКАНДЕЛИДЗЕ (площадка). Такой пас очень трудно дать. Таких пасов Едешко мог бы дать два из десяти, а мог бы и из ста не дать ни одного.
     КОНДРАШИН (скамья). Все зависело от паса. По нашей спартаковской¹⁷ бедности Саня научился всякие пасы ловить. Ну, а от Вани пас был точнейшим. Из десяти? Честно, минимум семь-восемь точных.
     МУХАМЕДЗЯНОВ (трибуна). Пас Едешко - величайшая редкость. Через всю площадку, с точностью до миллиметра. Он правильно сделал, что двумя руками мяч бросил.
     - Ты уверен в том, что он пасовал обеими руками?
     - Конечно. Такой пас можно было дать только двумя руками.
     ЕДЕШКО (площадка). Или Кондрашин почувствовал, что я везун какой-то, или еще что-то. до сих пор не могу понять, чем он руководствовался, когда менял Жара на меня. Жар выше, Жар мог подобрать под щитом мяч, мог добить: пас-то был бы в сторону кольца, а в щит попасть - дело нехитрое. Защитника-то обычно выпускают, когда выигрывают и хотят удержать преимущество; выпускают секунд за двадцать до конца, чтобы подержать мяч.
     - Чем сложен был этот пас?
     - В зале, где стены близко за щитом стоят, элементарно это сделать: чувствуешь расстояние. А в большом зале… Когда приходишь в большой зал из маленького, часто перебрасываешь мяч, выше даешь, не добрасываешь - теряется ощущение пространства. А мюнхенский зал как раз очень большой. И сама площадка метра на два длиннее, чем у нас.
     - Ну, а сколько же из десяти попыток оказались бы удачными?
     - Не знаю, не знаю! Как я могу о себе говорить?
     - Но мне рассказывали, что в самолете из Мюнхена ты будто бы говорил, что из ста пасов точным был бы один.
     - Ну, тогда… Тогда я был веселый…
     - Как ты бросал мяч?
     - Перед пасом - разбег. Ну, а бросок - так.
     (В показе Едешко его пас схож с толканием ядра и броском мяча в гандболе.)
     - Значит, ты бросил мяч одной рукой, а не двумя?
     - Конечно.
     - А не полукрюком?
     - Нет. Я бросил так, как я показал.
     - А правой рукой или левой?
     - Правой, конечно. Левой бы я не добросил, я ведь не левша.
     - Ты все это хорошо помнишь?
     - Конечно… Что за вопрос!
     КРЫЛОВ (скамья). Отличный пас у Едешко был. С места полукрюком.
     - А Едешко говорит, что с разбегу…
     - Вы его не поняли, или он ошибся.
     - А Едешко говорит, что не полукрюком…
     - Нет, нет! он ошибся.

     Как стояли американцы около Александра Белова в момент паса Едешко? Как атаковал Белов?
     СЕРГЕЙ БЕЛОВ (площадка). Вначале Сашка был в сэндвиче: он стоял между четырнадцатым - белый, защитник - и десятым - центровой, негр. Но когда Сашка рванулся вначале к своему щиту, потом к американскому, сэндвич распался. Их ошибка - они поверили финту, да и держать надо было Сашку втроем.
     ВОЛЬНОВ (скамья). Сашка стоял метрах в четырех от щита, а оба американца - около него, но чуть ближе к центру. Они начали пятиться на мяч, а когда пятишься, обычно не достаешь. Мяч и упал за ними - прямо Сашке в руки. Американцы не ошиблись бы, но они посчитали, что матч уже ими выигран.
     ЕДЕШКО (площадка). Американцы стояли впереди Белова. Оба? Погодите, но там ведь один был… А может, двое… Я только помню, что Сашка сначала сделал рывок ко мне, потом - к их щиту. И бросил он мяч в корзину очень осторожно, двумя руками.
     БАШКИН (скамья). Они стояли на одной линии с Беловым, Белов - между ними. Очевидная ошибка: один должен был стоять спереди, другой - сзади. Он бы так легко не удрал от них. Белов мяч забивал аккуратненько и осторожно - обеими руками. Я у него потом спросил, почему он двумя руками сверху не засовывал, а он: "Очень боялся промахнуться, а так уж - наверняка!" Там опять фолы были: они его хватали - он вырывался.
     КОРКИЯ (скамья). Бросил Саша очень правильно. Легко мог сверху забить - не стал забивать. От всех случайностей себя застраховал: правую ногу подправил к левой, встал, подумал, прыгнул, обеими руками поднял мяч, кончил бросок одной правой. Саша потом говорил, что ему страшно было. В такой ситуации у каждого было бы чувство страха.
     БИМБА (трибуна). Стояли американцы правильно: один впереди, другой сзади. Но надо было смотреть на мяч, а не на Белова.
     КОНДРАШИН (скамья). Кто стоял, честно, не помню. Но помню, что двое крепко держали Саню: один - впереди, другой - сзади. Так и надо было стоять. Вряд ли можно придумать лучшую позицию. Но надо было мяч из-под контроля не выпускать. И они не учли, они не учли его преимущества в прыжке.
     АЛЕКСАНДР БЕЛОВ (площадка). Я остался в центре поля, чтобы можно было обмануть и пораньше оказаться под щитом. Американцев было двое. Десятый номер чуть ближе к центру, чем я, четырнадцатый - между лицевой и мною, ближе ко мне. Я показал обманное движение, потом резко повернулся и рванул к щиту. Пас был великолепный. И я оказался под щитом совсем один. Я даже обернулся: никого нет. у меня мелькнула мысль: "А что будет, если я смажу?" И я очень аккуратно правой рукой бросил мяч. В любом другом матче я бы так бросать не стал - бросал бы увереннее, жестче.
     - А фолы были?
     - Да нет, там уж и фолить было некому… Их ошибка: Макмиллан должен был стоять около меня - у него два семь, самый высокий из тех, кто у американцев был на площадке. Еще один должен стоять как можно ближе к Едешко. Остальные должны были душить наших прессингом, не очень, правда, плотным, чтобы фолов избежать.